- Кофе, сеньор.

- Что? - непонимающе взглянул на нее, - ах, да… спасибо.

Служанка, аккуратно поставив чашку на край стола, развернулась к выходу, когда Густаво окликнул ее.

- Дора, скажи, ты сейчас одна здесь работаешь?

- Да, сеньор, половина дома закрыта, и я со всем справляюсь сама.

Взяв со стола листы с текстом, сплошь исписанным мелким убористым подчерком Энрике, он начал внимательно их просматривать.

- Понятно, - буквы расплывались перед глазами, но он упорно продолжал листать, - Раньше тут работали Модеста и Лусесита, вот я и подумал…,

Она отрицательно качнула головой.

- Когда меня нанял сеньор Энрике здесь никто уже не работал...но…, - она замолчала.
- Но... что?
- Я уверена, что слышала это имя, сеньор, Лусесита, но я бы не подумала, что это может быть служанка...
- Почему?

- Сеньор Энрике говорил с ней по телефону, - Дора опять замолчала.

- И… что он говорил?

Несколько листов упал на пол и, Дора проводила их взглядом. Густаво не шелохнулся.

- Я не сплетница, сеньор, и ни в коем случае не подслушиваю…, - она встревожено сбилась.
- Конечно, я понимаю… Но, когда находишься рядом, сложно не услышать, то о чем говорят при тебе, верно?

- Да, сеньор, с облегчением вздохнула Дора, - именно так…

- И? - Густаво вопросительно посмотрел на Дору.

- Я только знаю, что сеньор Энрике звонил по телефону женщине, которую назвал Лусесита, накануне отъезда…. Я как раз принесла кофе ему в кабинет и поэтому услышала.
- И что сказал сеньор Энрике?
- Он извинился, сказал, что не может прийти, как собирался, потому что уезжает. Какие-то срочные дела. И просил передать его поздравления Серхио.

- Серхио?! – Густаво резко встал и листы, выпав у него из рук, рассыпались по полу. – Серхио?

- Да, сеньор, я точно помню…
- А Лусесита? Что она ответила?

- Я не знаю, сеньор, - Дора удивленно посмотрела на Густаво, - я не слышала! Это был телефонный разговор.

Она поджала губы, сухо спросив:

- Если это все, сеньор, то...

- Да…, - Рассеянно проведя рукой по лицу, Густаво встал и, оставив на столе нетронутый кофе, вышел из кабинета.

Дора, повернувшись, бросила удивленный взгляд ему в след, а потом обошла стол. Фотография сеньора Гонсалеса с дочкой стояла на месте, а вот второй не было. Дора еще раз посмотрела на открытую дверь…

- Лусесита… - задумчиво проговорила она…

Раздраженный, злой на себя, он вышел на улицу и, остановив экипаж, велел ехать в Гранд Отель. Пора было заняться конференцией. Через час с небольшим, когда он вышел из отеля в кармане у него лежал входной билет и подробная программа с именами всех докладчиков.
Милая сеньорита, продавшая ему билет уверила его, что возможность поговорить с интересующими его людьми обязательно будет, мало того, если надо, тут она застенчиво улыбнулась, она наведет для сеньора Гонсалеса справки о специализации зарегистрировавшихся врачей. Густаво поблагодарил ее и девушка, еще раз улыбнувшись, сказала, чтобы он нашел ее завтра в первый же день конференции.

Лима как всегда веселая и шумная вторгалась в мысли, изгоняя из них всех демонов. Среди этой бурлящей толпы Густаво сложно было предаваться унынию. И он впитывал звуки и голоса города, наслаждаясь запахами, забывая об одиночестве пустынных гор. После аварии только в Лиме он чувствовал себя ближе к прошлому. Неожиданно Густаво остановился. Мгновение назад, где-то в глубинах памяти, обычно предательски молчавшей, промелькнуло воспоминание. И он развернувшись и сквозь сплошной поток людей пробираясь в обратном направлении размышлял об этом. Магазин! Магазин, куда водил его Энрике. Как он мог забыть о нем. Хозяевами там были … Амадор! Так зовут этого смешного маленького человека, и его жена... Фефа, вторая горничная, помогавшая Лусесите... Она была там! Да… Он точно помнил. У него сложилось тогда отчетливое впечатление, что они хорошо знают Лусеситу, а это значит, что они смогут помочь ему найти ее. Упорно гоня от себя мысль о причине своего поступка, Густаво быстро шел по улице.

Магазин нашелся быстро, но продавец ничего не слышал об Амадоре. Облокотившись на прилавок и, осмотрев Густаво с ног до головы, торговец видимо решил, что он заслуживает доверия, поэтому тихим заговорщицким тоном сообщил, что он только служащий, но можно спросить хозяйку, она будет завтра с утра и если сеньор хочет он может прийти и поговорить с ней…. Как зовут хозяйку? Сильвия Санчес, сеньор. Она конечно строга, однако… Нет, он не знает у кого она купила магазин… Товаров у них много, запомнить... И когда купила тоже не знает, но вроде бы недавно. Сам он здесь всего вторую неделю и должен сказать, что работенка хоть и тяжелая, но всяко лучше иметь кусок хлеба, чем ложится спать на голодное брюхо…. Густаво еле вырвавшись из цепких лап скучающего торговца, неспешно пошел в сторону почты. Необходимо было отправить Мирте телеграмму о его благополучном прибытии, не стоит заставлять ее волноваться по пустякам. А завтра он навестит хозяйку лавки.

***

Сильвия Санчес оказалась дородной добродушной женщиной с удивительно юными глазами. Весело поглядывая на него, она тем не менее с сожалением сообщила, что не может ничем помочь. Она купила этот магазин месяц назад и бывшего хозяина звали Фернандо Лопес и судя по описанию он никак не походил на Амадора, которого ищет сеньор. Густаво спросил можно ли увидеть прежнего владельца лавки и женщина продиктовала ему адрес. Тепло попрощавшись, он вышел на улицу. Когда поплутав по узким и грязным улочкам бедных кварталов он нашел наконец дом, в котором жил Лопес, была уже середина дня. Но и тут его ждало разочарование. Семья Фернандо Лопеса съехали отсюда две недели назад и соседи не знали куда. Ниточка была оборвана.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Офелия наконец смогла увести рыдающую Марию Росу наверх. Возбужденная дорогой, девочка отказывалась подняться в свою комнату до того как увидит отца, в результате потеряв терпение, Офелия силой заставила Мариту подчиниться.

Оставшись в тишине, Мирта с облегчением вздохнула. За время пути девчонка успела ей порядком надоесть. Она бы предпочла вообще не брать ее с собой, но Густаво будет и так вне себя и раздражать его еще и тем, что она приехала без девочки, оставив соплячку одну в усадьбе, Мирта не решилась. Она, огляделась, прошлась по гостиной, и, проведя пальцем по поверхности стола, глянула на руку. Пыль… Похоже новая служанка не очень хорошо выполняет свои обязанности. Но это можно пережить. У Доры есть один несомненный плюс. Мирта усмехнулась, бросив насмешливый взгляд на застывшую у стены грузную старуху. Она не Лусесита, а с пылью Мирта разберется. Это не проблема.

Она еще раз придирчиво осмотрела гостиную.

- Тебе придется здесь убрать, – сказала она.

Служанка не поднимая глаз, послушно кивнула:

- Да, сеньора.

- Но сначала приготовь мою комнату и скажи, где сеньор Густаво?

- Я не знаю, сеньора, он ушел утром и еще не возвращался.

- Ясно… - Мирта помолчала, а потом спросила, - а кроме тебя в доме нет больше слуг?

- Нет. Я работаю одна, другие ушли еще до моего прихода.

- Другие?

- Да, - Дора кинула осторожный взгляд на Мирту, - Модеста и Лусесита, так их назвал сеньор Густаво, когда спрашивал о них.

Мирта сложила руки на груди и, поджав губы, глянула на служанку.

- Он… спрашивал о них...

- Да, сеньора.

- Что ты ему сказала, отвечай!

Мирта рванулась к Доре, и таким неожиданным было это превращение из спокойной уверенной в себе красивой женщины в разъяренную фурию, что Дора в страхе попятилась.

- Отвечай! - Мирта сделала к ней еще один шаг.

-Н-ничего, сеньора, сказала только, что слышала разговор сеньора Энрике по телефону с…..женщиной и все…

- Что за разговор? Когда?

Дора совсем растерялась и облегченно выдохнула, когда входная дверь распахнулась. Переступив порог, Густаво удивленно остановился при виде Мирты. С того места, где он стоял, ему была видна только ее спина, но Дора… Она находилась лицом к сеньоре и служанка с изумлением увидела, как черты ее только что искаженного злостью лица разглаживаются, рот опять обретает мягкие очертания, и она с улыбкой оборачивается к мужу. Короткий взмах руки в ее сторону означал свободу, и Дора поспешила воспользоваться этим. Последнее, что она услышала было:

- Мирта?! Но как… Что ты здесь делаешь…

Дверь кухни за ней захлопнулась и, оставшись одна, она с облегчением перевела дыхание.

- Дорогой, не сердись, прошу тебя, - она ласково коснулась его щеки, под пальцами ощущая напряжение, - я не смогла быть там одна, без тебя. Мне стало плохо… ужасно плохо, - она приподнялась на цыпочки и коснулась в поцелуе его губ, он даже не шелохнулся, - в конце концов, что такого в том, что жена хочет быть рядом с мужем… Я совсем не понимаю твоего поведения.

- Мирта! - он мягко отстранил ее от себя и прошел в гостиную, Мирта двинулась следом, настороженно наблюдая за ним, - Мне не нравиться, когда мои прямые указания нарушаются так грубо. Мне казалось, что я ясно дал понять, что не желаю, чтобы ты ехала в Лиму.

Засунув руки в карманы, он холодно смотрел на нее.

- Но ты так и не смог объяснить почему, дорогой… Если хочешь, сердись, можешь накричать на меня, только не осуждай. Я слишком тебя люблю.

Она сделала вторую попытку обнять его, но он вскинул руку, протестуя, и опять отошел от нее.

- Я не буду на тебя кричать, но ты должна вернуться обратно. Завтра.

- Завтра? - Мирта недоверчиво посмотрела на него и, приблизившись к дивану, тяжело села, - Дорогой, я только что приехала, я разбита с дороги. Такая ужасная духота, мне все время не хватало воздуха… У меня сильная слабость и головокружения, а ты хочешь, чтобы я завтра же уехала? Нет, дорогой, это невозможно. Мне надо прийти в себя, и как только это случиться обещаю, мы сразу же поедем обратно.

Густво удивленно взглянул на нее.

- Мы?

- Да, ты же говорил, что дела в Лиме не займут много времени, поэтому, мне кажется, обратно мы сможем вернуться вместе.

Она бросила внимательный взгляд на молчавшего Густаво.

- Что скажешь, дорогой?

- Возможно…

- Я рада, - Мирта встала, и, подойдя к Густаво, положила ладони ему на грудь, опять почувствовав, как он весь подобрался.

- Дорогой, Дора сказала, что обед еще не готов. Как ты думаешь, раз уж мы в Лиме, может нам сходить куда-нибудь? Например, в то романтичное место, куда ты водил меня еще до свадьбы.

- В ресторан? - Густаво изумленно вскинул брови, - Мирта у тебя слабость и головокружения… Тебе надо прилечь и отдохнуть, а я хочу увидеть Мариту.

Он уже отвернулся, но потом остановился:

- Ах да, раз уж ты так себя плохо чувствуешь, я скажу Офелии, чтобы принесла обед тебе в комнату, не зачем тебе спускаться вниз в таком состоянии. Стоит поберечь себя…

Упираясь взглядом в дверь, за которой скрылся Густаво, Мирта процедила:

- Проклятая Лус Мария…

На выходе из Гранд Отеля Густаво остановился и, оглядевшись, неспешно пошел вдоль проспекта. После душного помещения у него разболелась голова, и прогулка на свежем воздухе была призвана облегчить боль.

Если вдуматься, то приезд Мирты только упростит поставленную задачу. Густаво не придется вести голословные беседы и просить Хулио описать симптомы ее болезни. Они сразу же могут показать ее специалистам. Осталось только одна небольшая деталь, сообщить об этом Мирте. Она еще не спускалась, когда утром Густаво вышел из дому, и ему не пришлось решать: придумать ли предлог для столь раннего ухода, или сказать правду о конференции.

А чуть позже уже знакомая сеньорита представила его знаменитому хирургу из Европы, и тот согласился осмотреть больную. Все складывалось пока удачно. Густаво нахмурился - но только в этом направлении, он пока понятия не имел где искать Лусеситу.

А что он ей скажет, когда увидит… Этот вопрос он постоянно гнал от себя. Но он все равно мучил его своей неопределенностью. Как ему объяснить Лусесите, зачем все это, если он и сам не мог понять. Безумие… Наваждение… Он болен ею. Одержим… Но поймет ли она, захочет ли понять. Густаво сомневался, все факты против него. Он сам принимал решение. Сам просил Лусеситу уйти из его жизни. А теперь ведет себя как мальчишка. Он вспомнил о снимке. Скулы свело от появившегося во рту горького привкуса. Снимок… И этот… Серхио… Она могла уже забыть… Все забыть, тогда как он сам… Нет, пора прекратить. Пора остановиться, пока он не наделал...

- Синьор Гонсалес? Густаво Гонсалес? - окликнул его незнакомый голос.

- Синьор Гонсалес? Густаво Гонсалес? - окликнул его незнакомый голос. Мужчина, шедшей навстречу, остановился, пристально всматриваясь ему в лицо.

- Это вы! Я не ошибся! - он энергично тряс руку ошарашенному Густаво, - сколько же лет, пожалуй не меньше пяти… Нет, даже больше… больше…

Мужчина наморщил лоб, силясь вспомнить, а Густаво во все глаза смотрел на человека из своего прошлого. Внимательно изучая лицо собеседника, он пытался найти в своей памяти хоть отголосок узнавания. Тщетно.

- Простите, мы знакомы?

Мужчина изумленно поднял брови:
- Конечно! Как же иначе… Последнее правда, что я слышал, - он опять наморщил лоб, - Ваше исчезновение? Да… Пьерола в городе, беспорядки, этот комендантский час. Ужасно. Но что с вами тогда случилось? Впрочем это прошлое, главное, что сейчас у вас все хорошо… А ваша жена? Как она? Как ребенок? Я ведь даже не знаю, кто у вас родился…

- Девочка. Мария Роса. А жена… она умерла.

- О! Приношу свои извинения, я не знал, - собеседник скорбно покачал головой, - Примите мои искрение соболезнования. Такая красивая… Лус Мария, если я не ошибаюсь.

Густаво вздрогнул.

- Нет, вы ошибаетесь, жену звали Анхелина.

- Прошу прощения, но я говорю о вашей второй жене, - Густаво в немом изумлении смотрел на собеседника, а сердце предчувствуя неслось во весь опор. - О Лус Марии.

Провел дрогнувшей рукой по лицу: наваждение, обман. Это все-таки произошло: он сошел с ума, сошел окончательно.
«Уход от действительности в мир фантазий» - так бы сказал доктор Кероге…

- Вы что-то путаете. Это невозможно. Моя вторая жена?!

- Но… но вы же сами мне ее представили! Дайте вспомнить, - мужчина задумчиво потер переносицу, - Это было как раз во время восстания Пьеролы. Мы с вами столкнулись на железнодорожном вокзале, вы возвращались… Кажется вы сказали, что из поместья. С вами была девушка. Беременная… Кудрявые темные волосы. И представили вы ее как Вашу жену... Лус Марию.

Он с неожиданным подозрением глянул на потрясенно молчавшего Густаво.

- По правде говоря, я вам тогда даже позавидовал, - мужчина покачал головой, - вы выглядели такими счастливыми… влюбленными. Такое редко встречается. Хотя я и был немного удивлен, но развод с сеньорой Мендес... - он смущенно хмыкнул, - Анхелиной, обсуждался в свете и я решил…

- Вам не хорошо? - прервался он видя, что собеседник не слушает его, а застывшим взглядом смотрит куда-то поверх его плеча.

- Я что-то не то сказал?

Густаво взглянул на него, отрицательно качнул головой. Неужели… Возможно ли это… Начал что-то говорить, но голос не слушался. Что ж, даже если он и сумасшедший, то это не так страшно как казалось ранее, это практически прекрасно! Мгновение он молчал, а затем, прочистив горло, обратился к собеседнику:

- Нет, нет, прошу вас… Расскажите больше. Дело в том, что я долго болел после одной аварии и многое… - он в смущении, махнул рукой, - очень многое из моего прошлого… как в тумане… Да, как в тумане, - подтвердил он.

- Расскажите, что вы знаете обо мне, о моей жизни… Расскажите о Лус Марии…

Официанты давно перестали обращать внимание на дальний столик, у самого окна. Сидевший за ним сеньор, спросил кофе, и рассеянно поблагодарив, так и не притронувшись к нему, молча сидел, устремив взгляд куда то в пространство. Метрдотель, осматривая в очередной раз зал, бросил взгляд на мужчину и, взглянув на часы, висевшие над входом в кухонное помещение, нахмурился, уже почти три часа... Он постоял в нерешительности, но потом все таки развернулся и пошел обратно ко входу.

Густаво ничего не заметил.

Сеньор Мануэль Андрэ Реверо, так звали встреченного им человека, не был его близким знакомым и о жизни Густаво знал из третьих рук. Но, судя по всему, его личная жизнь в одно время бурно обсуждалась в свете. По словам сеньора Реверо Густаво был женат вторым браком и жену звали Лус Мария. Лусесита… Он словно наяву почувствовал ставший его наваждением нежный аромат жасмина. Закрыл глаза, жадно втянув воздух.

Чувство нереальности происходящего не покидало его со времени разговора с сеньором Реверо. Он неожиданно понял, что ужасно, безумно боится открыть глаза и… проснуться. Оказаться опять в горах, в своей спальне, всеми силами души цепляясь за остатки тускнеющего сна, ускользающего и гаснущего в свете дня. Он раз за разом умирал от ощущения пустоты, которая возвращалось к нему каждое утро, и умирал от мысли, что на следующий день будет тоже самое. Он не хотел просыпаться. Он больше не хотел возвращаться обратно.

Лусесита… сладким привкусом на губах. Нет, это не похоже на сон…
Лусесита. Завораживающее, безумное, обжигающее и невероятно нежное чувство несло в себе ее имя. Лусесита… Как аромат жасмина.

Густаво прекрасно понимал, что она не может быть его женой. Это слишком… волшебно для правды, а он давно не верил в сказки, которые читал на ночь Марии Росе. Но невероятным, самым абсурдным образом это была единственно возможная правда. Сеньор Реверо был абсолютно уверен, что Густаво с Лус Марией ждали рождения ребенка как раз во время восстания Пьеролы. А Мария Роса…Она родилась 15 июля того же года! Если принять во внимание эти факты становилось понятным и объяснимым так часто беспокоившие и удивлявшие его поведение Лусеситы.
Ее обморок, когда она в первый раз увидела его, а он… Он не узнал ее. Густаво прикрыл глаза, вспоминая момент, когда незнакомая красивая девушка, рассматривающая его расширенными от изумления глазами, вдруг неожиданно стала оседать на пол. Он отчетливо помнил свои ощущения в тот момент: необъяснимая смесь страха и томящего напряжения запомнилась потому, что поразила его до глубины души. Как обморок чужой ему женщины мог вызвать такую бурю эмоций. Впоследствии Густаво так и не смог объяснить себе, почему сердце вдруг рванулись и словно замерло в напряженном ожидании. Но какой же это был удар для нее. Боже…

А удивительная нежность и привязанность к чужой ребенку. Безграничная любовь и терпение к его маленькой дочке. И таинственный мужчина! Этот незнакомец из прошлого Лусеситы, которого она так любила. Незнакомец, существование которого сводило Густаво с ума, лишая остатков самообладания, может быть им самим. Это должен быть он! Чувство ликования было таким… осязаемым, заполнявшим все вокруг. Она полюбила его не за те несколько месяцев, что они провели рядом. Лусесита полюбила его гораздо раньше, в то время, которое Густаво не мог вспомнить, но когда они были вместе.

Ну почему он не помнил этого! Он засыпал и просыпался рядом с ней, он… он целовал ее... Свободно и открыто. Они провели вместе столько времени, а он не помнит... Это было хуже всего. Пустота, там где должны быть счастливые, радостные воспоминания о любви и счастье. Теперь Густаво стали понятны и свои чувства. Почему вопреки всему, вопреки собственному желанию он тянулся к незнакомке. Не зря он был уверен, что была в его жизни женщина, которую он очень любил. Сердце вспомнило то, что отказывался вспомнить разум.

Во всей этой стройной картине было только одно невыясненное обстоятельство, не дававшее ему покоя. Почему Лусесита молчала. Почему не сказала ему правды. Почему она его не остановила и позволила уехать?! Она видела, что рядом с ним другая женщина и не предъявила своих прав. В чем причина? Ей стоило только сказать кто она и он был бы счастлив вернуть ее законное место, назвать своей женой. Неужели она могла думать, что он влюблен в Мирту. Нет, Лусесита знала о его истинных чувствах… И она не хотела, не хотела терять его и Мариту, он это ЗНАЛ, но вместе с тем она не сделала ничего, чтобы удержать, удержать по настоящему.

А его брак с Миртой. Густаво передернуло, в какое он поставлен теперь положение! А Мирта… Ее репутации будет нанесен окончательный удар, если станет известно о том, что она вышла замуж за уже женатого человека. Что вообще происходит?!

- Что-нибудь еще, сеньора, - поставив перед Миртой чашку, Дора остановилась в ожидании дальнейших указаний.

Мирта отложила журнал:

- Скажи, тебе нравиться твоя работа?

- Да, сеньора.

- В таком случае ты должна знать, что я требую от слуг абсолютной преданности, ты поняла - она взглянула на Дору, - и я не потерплю, если узнаю, что кто-то за моей спиной…

- Как вы могли подумать, сеньора…

- Я не думаю, а только хочу предупредить, и если ты окажешься достаточно глупой, - Мирта пожала плечами, взявшись за чашечку, - чтобы не понять…

- Нет, нет, - торопливо заверила ее Дора, - я все поняла…, - она помолчала, - мне кажется вам стоит знать, сеньора… О фотографии…

- О чем? - Мирта подняла голову.

- О фотографии, которую сеньор Густаво в первый день забрал со стола в кабинете. На ней сеньор Энрике и неизвестные мне сеньор и сеньорита…

Мирта, поставив чашку на стол, забарабанила пальцами по столу.

- Хорошо, Дора. Можешь идти, - она выждала, пока служанка скроется из виду, а потом встала и вышла из столовой.

В комнате Густаво на столике у кровати стояла фотография Мариты. У него не было ни одного снимка Мирты… ни в спальне, ни в кабинете. Она опять почувствовала раздражение владевшее ею несколько месяцев подряд. Густаво отказывался от совместной фотографии все эти годы, придумывая различные оправдания и пытался отказаться позже, когда они поженились. Но у него ничего не вышло. И в гостиной в усадьбе появился их снимок, но туда его поставила она сама. Зато куда не кинь взгляд по дому расползались фотографии этой соплячки…

Мирта огляделась. Где может быть снимок, который Густаво взял из кабинета? Выдвинув ящик туалетного столика, она обнаружила пустую серебряную рамку и, со злостью толкнула ящик обратно, так что рамка звонко стукнулась о стенку. Подошла к комоду и один за другим просмотрела все ящики. Пусто. Взяв книгу со стола, пролистала страницы. И раздраженно швырнула ее обратно. Опять обернулась, окинув комнату взглядом. Кровать. Подошла и заглянула за подушки. Ничего. Под матрасом тоже. В поисках нового места для поисков ее взгляд упал на пиджак Густаво, висевший на спинке кресла.

Мирта, бросившись к нему, начала ощупывать карманы. В нагрудном что-то хрустнуло, бумага… Она рванула… Так и есть фотография. Мирта впилась глазами в изображение и зарычала. Лусесита… Неудивительно, что Дора назвала ее сеньоритой, никто бы не признал в этой разодетой женщине служанку. Мерзавка! Мирта в ярости толкнула стул. Как Густаво посмел! Руки сами дернулись смять, разорвать в клочья. Но Мирта вовремя остановилась. Нельзя поддаваться злости. Этим она только ухудшит свое положение. Она посмотрела на фотографию и подняла брови. Однако… Рядом с Лус Марией стоял Серхио. Интересный поворот, знать бы как отреагировал Густаво на наличие неизвестного ему мужчины в жизни его ненаглядой Лусеситы, она усмехнулась. Вряд ли пришел в восторг. Жаль она это не видела. Но все равно, Мирта сжала зубы, все равно держит ее фотографию у себя. Она аккуратно положила фото обратно в карман. Как бы не хотелось уничтожить снимок, этого пока делать было нельзя, придется терпеть… Но она победит и сможет через несколько дней увезти Густаво обратно в усадьбу. И если он уедет, увозя с собой только фотографию Лус Марии, что ж с этим Мирта смирится… А позже она позаботится, чтобы со снимком случилась какая-нибудь неожиданная неприятность. Сейчас главное увезти Густаво из Лимы, подальше от Лус Марии.

И повесив пиджак на место, она вышла из спальни.

Мирта заканчивала завтрак, допивая последнюю чашку кофе, когда Густаво вошел в столовую. Она ласково улыбнулась, глядя на его удивленное лицо. В последнее время она просыпалась поздно и вчера ясно поняла, какую совершает ошибку. Поднимаясь по сельской привычке практически на рассвете, Густаво имел возможность уйти из дому, не давая абсолютно никаких объяснений. Это надо было прекратить.

Пожелав ему доброго утра, она предложила Густаво кофе. Он, вежливо поблагодарив ее, сел, и расправляя салфетку, поинтересовался, где Марита.

Мирта опять улыбнулась.
- Она вчера очень устала с дороги, дорогой, я попросила Офелию не будить ее сегодня. Пусть девочка выспится.

Кивнул соглашаясь и кинул беглый взгляд на газету, лежавшую справа от его приборов.

Налила ему кофе, заботливо положив кусочек сахара, размешала. Получив в благодарность сдержанную улыбку, Мирта, подперев кулаком подбородок, наблюдала за Густаво.

- Хорошо спал?

Снова рассеянно кивнув, придвинул газету ближе.

- Какие планы на сегодня?

Он в третий раз кивнул и, подняв глаза от газеты, мельком улыбнувшись ей, опять углубился в чтение.

Мирта, раздраженно отвернувшись, принялась ждать.

Закончив читать, он поднял взгляд.

- Я не спросил, как ты сегодня себя чувствуешь? Тебе лучше?

- Да, дорогой, спасибо… Поэтому я подумала, что мы бы могли пойти после завтрака на прогулку. Ты так не думаешь? В Лиме, конечно, не такой воздух как в горах, но с утра в парке тоже хорошо.

- Извини, Мирта, но у меня срочные дела. В следующий раз…

В голосе она не услышала ни капли сожаления.

- Это какие, дорогой? - Мирта сложила руки на груди.

- Встреча с людьми которые… которые, помогали мне вести дела пока я жил в усадьбе.

Явно придуманная наскоро причина. Она скептически смотрела на Густаво. Он сосредоточенно мазал маслом булочку.

- Раз уж я в Лиме надо воспользоваться возможностью и встретиться с ними.

- Хорошо. Давай сделаем так, мы пойдем вместе, я подожду, пока ты закончишь дела, а потом мы погуляем.

Густаво взглянул на нее.

- Нет, Мирта, это займет целый день, ты устанешь ждать.

- Не устану, дорогой, - она улыбнулась ему, собираясь встать, - Ну что договорились?

- Нет. Мне это не нравиться. У меня создается ощущение, что ты собираешься за мной шпионить.

Мирта, поджав губы, села обратно.

- А у меня есть повод?

- Мирта, чего ты добиваешься?

- Хочу знать, почему ты не хочешь взять меня с собой.

- Потому что ты настолько плохо себя чувствуешь, что не готова возвратиться обратно в усадьбу и целый день в душном помещении вряд ли пойдет тебе на пользу.

- Это отговорка, ты просто нашел причину, чтобы уйти один.

- Достаточно, - он, бросив на стол салфетку, встал, - я не собираюсь начинать день со скандала.

- Густаво!

- Все, Мирта, хватит! Хорошего тебе дня.

Он быстро вышел из столовой.

Услышав как хлопнула входная дверь, Мирта вскочила и бросилась наверх, ворвавшись в его комнату, она схватила пиджак, все еще висевший на стуле… Так и есть, фотография исчезла, она, присев в кресло, уронила руки на колени. Он забрал ее с собой, забрал. Куда? Зачем?

Поднявшись, в волнении заламывая руки, заходила по комнате.

Распахнув дверь, Густаво на мгновение ослеп. Он остановился, прикрыв рукой глаза. После полумрака, царившего в храме, солнце казалось нестерпимо ярким. Здесь он тоже ничего не узнал. Вчера в ресторане оглушенный и застигнутый врасплох невероятной правдой, он, тем не менее, наметил дальнейший план действий. Ждать возвращения Энрике, дата которого неизвестна, ничего не предпринимая, он не сможет. В этом случае он просто сойдет с ума от терзающих его вопросов. И от ситуации становящейся все невыносимее.

А она была невыносима. Поздно вечером, открыв дверь дома и увидев в гостиной Мирту, он растерялся. Густаво совсем забыл о ней. Вернее нет, он помнил, помнил, но эта мысль была так мимолетна, что быстро затерялась под ворохом вопросов и тайн.

И стоя в дверях, наблюдая за тем, как Мирта откладывает журнал, встает и идет ему на встречу, он напряженно размышлял. Несомненно, ей надо сообщить, о том, что он узнал, но разумно ли делать это прямой сейчас, когда она в таком состоянии… Как бы нестерпимо не было его положение, а это он отчетливо осознал наблюдая за приближением Мирты. Больше всего ему хотелось закрыть глаза и не видеть ее. Вычеркнуть из памяти. Но он не мог поступить так, хотя бы из сострадания. Удар, который ее ожидает, будет сокрушителен. Ее сердце... Густаво многим обязан ей и его вина тем сильней, что он всеми силами души не хочет быть рядом. А когда все раскроется окончательно, Мирте будет очень тяжело оправиться. Да и сможет ли она это сделать...

Он закрыл дверь и, бросив шляпу на столик, пошел ей на встречу.

- Дорогой, я начала уже волноваться, - Мирта ласково скользнула ладонями по плечам и, дотронувшись кончиками пальцами до его щеки, приподняла лицо в ожидании поцелуя.

Мгновение помедлил и, наклонившись, легко коснулся ее губ:

- Встреча затянулась, я не думал, что так получиться. Как ты себя чувствуешь?

- Лучше, только безумно скучала… - чувствуя, как хватка Мирты усиливается, притягивая его к себе, Густаво мягко снял ее руки с плеч.
В гостиной сел на диван, ощущая, что напряжение этого дня начинает болью отдаваться во всем теле.

- Дорогой, у тебя еще много дел в Лиме? Когда ты думаешь, мы сможем вернуться в усадьбу? – Мирта прошла следом за ним в гостиную.

Густаво только собирался ответить, но не успел. Неожиданно Мирта очутилась у него на коленях, так что его тело оказалось плотно прижато к спинке дивана, а ее руки в исступлении сжимали и гладили его плечи.
- Я хочу вернуться туда … с тобой, - губы горячим дыханием опалили кожу, а ладони обхватили его лицо, и он ощутил дрожь ее пальцев. Теперь отвернуть голову, не показавшись грубым, не представлялось возможным.

- Ты знаешь, как я тебя люблю, безумно люблю, я готова на все ради…

Последняя фраза замирает у его губ и на него обрушивается волна ее страсти. Ее поцелуй горчит отчаяньем и несбывшимися надеждами. А может ему так только кажется, но он душит Густаво, пробуждая только одно желание. Убежать.

Повернул голову, отворачивая лицо в сторону:

- Мирта, ты и правда сошла с ума, мы в гостиной… Пожалуйста, возьми себя в руки.

Ее руки тянут, принуждая повернуться обратно, губы блуждают по коже касаясь виска, скулы, щеки….

- Все давно спят, дорогой, - она прижималась теснее и ее язык вдруг скользит по ушной раковине.

- Мирта! - Густаво резко дернулся, сильнее вжимаясь в спинку дивана, отодвинул ее от себя, и почувствовал, как ее пальцы ныряют под пиджак, а губы опять прижимаются к его рту.

Перехватил ее руки, сжав запястья. Мирта взглянула на него, и он медленно проговорил ей в лицо:
- Прошу тебя.

- Да, ты прав здесь не место… - он получил еще одни короткий пахнущий страстью поцелуй, - пойдём наверх…

Густаво с облегчением почувствовал, что она встает и тянет его за собой. Быстро поднялся следом.

- Мирта!

Руку приходиться практически вырывать из ее цепкой хватки и неловкость, резкость этого жеста, взвинтило напряжение еще больше.

- Мирта, извини, я очень устал, сегодня был трудный день. И все что мне хочется это принять ванну и лечь спать. Доброй ночи.

И не решаясь взглянуть на нее, он развернулся и сбежал, оставив Мирту посреди пустой гостиной.

Отвлекшись от неприятных воспоминаний Густаво медленно начал спускаться вниз по ступеням собора. Если он женат на Лус Марии, то несомненно имело место венчание. И именно от венчания Густаво решил отталкиваться в своих поисках. Можно найти церковь, где это произошло. Подобный обряд не проводит случайный священник, чаще всего это делает тот, кто вхож в дом жениха или невесты. Кто исповедует их накануне таинства брака. И кто как ни этот человек сможет ответить на его вопросы.